В интервью «МВ», журналист рассказала, удалось ли ей отыскать воркутинскую идентичность, выгодно ли быть фрилансером и о поездке в кабриолете по сибирской тайге.
– Ирина, вы – фрилансер. Как пришли к такому, не очень распространенному в нашей стране методу работы и заработка?
– У меня как-то естественно это получилось. Да, я работала на компании с девяти до шести когда-то, но это просто совсем не мое… Я не люблю закончить работу в
три и сидеть до шести, потому что надо. Я лучше буду работать 24 часа, потом отдохну и потом еще поработаю. Фриланс дает больше свободы, хотя, конечно, и усложняет жизнь: после одного проекта надо скорее найти другой. Но втягиваешься, привыкаешь.
– А доход? Он же не регулярный, как аванс и зарплата.
– Поначалу да. Поначалу просто берешься за все, что есть, чем можешь заниматься, что можешь предложить, знаешь и умеешь. Я занималась продюсированием, исследованиями, поисками героев для других, я работала просто оператором. Просто пахала, и в какой-то момент это стало…
– Стабильным?
– Вот не могу сказать, что стабильным, но более-менее. Я работаю на международные компании. Нас вроде бы много – с образованием, языками, но в то же время не много, мы все на виду, мы можем друг друга порекомендовать. Я училась в Канаде пять лет. В районе 2011-2012 годов стали появляться компании для помощи фрилансерам: стало понятно, что много журналистов уйдет во фриланс, и они решили создать какую-то платформу, где редактор может встретиться с журналистом. Их много, таких организаций. И не потому, что это наш выбор так работать, это и выбор самих редакций зачастую.
– Как получилось, что вы столько ездили, учились?
– Собственная инициатива. Правда, если хочешь – можешь. Я всегда хотела поработать и поучиться за границей. Подгадала и поехала. Было страшно, но после пары раз – нормально.
– А что было страшно?
– Язык я плохо знала. Было страшно, как я буду деньги зарабатывать.
– О чем сейчас любите снимать и писать?
– Я тоже хочу это для себя сформулировать. Изначально я бралась за разную работу, и это все были очень разные истории, но всегда – люди, люди, люди… Последние пару лет пытаюсь сформулировать, чем я занимаюсь в конце концов. Наверное, это какие-то интересные места и взаимодействие людей с этим местом.
– В Воркуту вы приехали искать идентичность воркутинцев. Нашли?
– Это очень сложно, потому что здесь очень много разных людей, и разные поколения, и люди по-разному здесь оказались. Я поняла, что все очень отзывчивые и теплые. Мне очень повезло со знакомствами, интервью, все было
так прекрасно и по-домашнему каждый раз. С кем бы ни встречалась, мы на такие темы разговаривали… Да, теплота душевная всех воркутинцев объединяет.
– Вы много бывали в других странах. Вы больше русская или, к примеру, европейская?
– А в чем русскость?
– Я вас хотела спросить. Со стороны, наверное, виднее.
– Я вообще никогда не пыталась определить для себя, откуда я. Когда я уехала в Канаду, не думала, что это будет так надолго. Потом мне нужно было вернуться. У меня не было своего жилья, я вернулась к родителям – по сути, в ту же комнату, откуда уехала пять лет назад. И мне казалось, вообще ничего не изменилось, а на самом деле изменилось так много!.. Но качества человека остались – не как жителя определенной страны или национальности. Вообще, мне кажется, мы все очень похожи: все хотим любить, быть любимыми, ходить в кино, выпивать…
– Вы снимаете для международных компаний. Есть задача представить Россию определенным образом?
– Нет. Я не знаю, откуда родились все эти стереотипы – и у нас у самих про людей из других стран. Вот откуда они? Каким-то образом сложились…Кто-то с кем-то поговорил, что-то рассказал и понеслось. Вот не то что бы я против этих стереотипов, мне не хочется их разрушить – мне хочется рассказывать, не имея в голове никаких шаблонов. Вот в Воркуту я ехала, готовилась. Много чего читала и из супердоступных ресурсов, и более глубоких. С 2004 года в основном про Воркуту однотипные статьи про «все умрет». Но люди ведь живут. И хочется как-то от противного что ли: что они тут делают, какие они, что их сюда привело. Даже если они город не любят, они его все равно любят – по-своему. У каждого своя Воркута, и она по-своему прекрасна или не очень. Даже когда я работаю с какой-то компанией и мы куда-нибудь едем, мы не говорим: вот про это расскажем историю, мы едем, чтобы увидеть ее своими глазами и понять, о чем она. Мы не для того, чтобы судить – мы для того, чтобы понять и передать, рассказать.
– Что самое запоминающееся вы снимали?
– У меня не столько много сделано… Мне понравилась поездка в Абхазию. В глубочайшую пещеру. Мне очень понравилась там компания спелеологов, в которой я оказалась. Это, конечно, что-то уникальное. Я вообще очень благодарная этой профессии за то, что могу соприкоснуться со столькими разными мирами. Это круто! Спелеологи меня просто покорили. Я так долго добиралась, у меня было много аппаратуры, бесконечные рюкзаки… Но здорово было. В пещеру-то я не спускалась, но их рассказы… Мне очень нравится, когда приезжаешь куда-то и люди готовы делиться, рассказывать. В сибирскую деревню однажды я ездила. Место силы такое есть Окунево, оно между Омском и Новосибирском. Очень популярное. Я ехала по абсолютному бездорожью в двухместном «Мерседесе», по камням на этой шикарной машине, и водитель говорил: «Хочешь, крышу откроем и будет кабриолет?» – а там вот такие оводы!
– Есть у вас профессиональная мечта?
– Да. Сейчас я короткие фильмы делаю, но не всегда этого достаточно. Сейчас у меня ресурсов нет делать что-то весомое, но есть такие истории, в которые мне хотелось бы прямо погрузиться. Не из-за того, что они суперувлекательные. Они могут быть обыденными. Но мне хотелось бы уделить им больше времени, побыть дольше с этими людьми, рассказать про них. Хочется мне в какой-то момент сделать такое кино. Идеи появляются, и я их откладываю-откладываю…
Три эпизода о Воркуте Ирины Седуновой можно посмотреть на сайте BBC Reel (средство массовой информации, выполняющее функции иностранного агента) по ссылке https://www.bbc.com/reel/video/p09h8q4d/ep1-the-remote-russian-town-that-became-a-meme.