Очень долго вся страна знала Воркуту как почтовый ящик А-223 или Ж-175. Секретно, строго секретно. Ситуация, которую сложно объяснить молодым россиянам и невозможно иностранцам.
Вот почему в Воркуте даже почтамт – необычное учреждение, а в прошлом – своеобразный символ города, его пароль. Сегодня, пожалуй, даже старожилы не вспомнят маленький деревянный домик в районе улицы Комсомольской, где находилось старейшее здание почты. Кто-то еще помнит, что с начала 50-х годов центральное отделение связи, телеграф и междугородный телефон находились на улице Московской, 10 в здании современного магазина «Инструменты». Но вот уже более 45 лет центр почтовой связи расположен по адресу: Ломоносова, 4. Здание построили в 1971 году, в преддверии 50-летнего юбилея Советского Союза. При рождении оно получило звучное имя – «Дом связи», очень в духе той эпохи.
Как символ страны тогда, а сегодня как память о СССР, на фасаде почтамта между окнами третьего и четвертого этажей разместились гербы всех союзных республик Советского Союза. Сегодня они утратили свою яркость, но остаются памятными элементами убранства города. Запоминающейся деталью здания стало гигантское выступающее коробчатое окно главного операционного зала. Это окно придает зданию почтамта неповторимый, но узнаваемый вид, который ни с каким другим уже не перепутать. Здание воркутинского Дома связи спроектировал Государственный институт по изысканиям и проектированию сооружений связи «Гипросвязь», точнее, его отделение в Ленинграде – «Гипросвязь-2». Все это заставило руководство Почты СССР гордиться своим новым заполярным детищем настолько, что даже выпустили почтовый конверт с изображением здания воркутинского Дома связи.
Если уже начали вспоминать о «литерных» почтовых ящиках, то и продолжать рассказ придется в той же тональности. На страницах мемуарной литературы наш городской почтамт ярко отметился в воспоминаниях известной писательницы Юлии Вознесенской, в ее рассказе «Записки из рукава». Для отечественного читателя именно повести Юлии Николаевны открыли ранее не известный удивительный жанр «христианского фэнтези». Ее перу принадлежат множество книг: «Путь Кассандры», «Паломничество Ланцелота», «Юлианна, или Игра в киднеппинг», «Юлианна, или Опасные игры», «Жила-была старушка в зеленых башмаках…» и многие другие произведения. Повесть Вознесенской «Мои посмертные приключения» уже пятнадцать лет не сходит с прилавков книжных магазинов. Это был искренний, прямой и свободолюбивый характер, не допускающий никакой лжи. В самом конце декабря 1976 года Юлию Вознесенскую осудили на четыре года ссылки по статье 190 пункт 1 УК РСФСР за «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советское государство и общественный строй». Для отбывания наказания ее отправили в Воркуту. Почти каждый день она бывала в здании городского почтамта, ждала писем от близких, с «воли». Получала не все. Вряд ли сотрудники почты могли догадываться, какой по-настоящему была эта молодая женщина, одержимая правдой и свободой, всем сердцем, всеми правдами и неправдами стремившаяся из Воркуты в Ленинград и Москву. Вот что она писала об этом времени спустя несколько лет: «Ссылка – чушь, ссылка – глупость и провокация. Мне ли удержаться на коротком поводке? Вместо борьбы – болото, вместо друзей – окрсреда. Я здесь, как мышонок в мокрой вате: и душно, и мокро, и противно. Надзор отвратительно откровенен. Мои первые письма не дошли ни до кого! Нет, лучше уж за колючку. Среди отверженных есть люди, среди посредственностей – навряд ли. Я здесь утону в одиночестве!».
Проведя в Заполярье чуть более полугода, она совершила побег, уехав в Ленинград. За этим последовал новый арест и лишение свободы в колонии сроком на два года. Вот такие истории хранит скромное здание воркутинского почтамта, бывшего Дома связи.
Федор Колпаков
Воркутинцы
Воркутинцы почти все безобразно толсты («Эскимос греется изнутри пищей»,— сказал один американский этнограф), очень богато и безвкусно одеты, начисто лишены грации и не развиты духовно. Но все они добры и спокойны, очень приветливы. Слово «ссыльная» их не пугает — они всякого нагляделись. В очередях и учреждениях не слышно скандалов, в автобусах никто не переругивается. Воркутинок хорошо кормят — видимо, в этом все и дело. Они озабочены тем, где достать ковер, но они не думают, чем накормить детей. Работать стараются все — уж очень их соблазняют деньги, даже тех, у кого мужья — шахтеры. Муж приносит 800 рублей в месяц. В условиях нашей страны это очень много, в условиях Воркуты такие деньги просто некуда девать. И все же воркутинка ищет себе работу, идет за зарплату в 70—80 рублей. Впереди «северные»! Дом заброшен, муж приходит из шахты и сам разогревает себе обед, дети отданы в детский сад. Одна воркутинка поведала мне, как она два года ходила отмечаться на биржу в ожидании работы. Вот вам и безработные!
Воркутинцев я еще не знаю и представления о них не имею. Могу сказать только, что прелести местных красавиц им, видно, поднадоели. Мне постоянно оказываются неуклюжие знаки внимания. Но, благодарение Богу, после двух-трех ядовитых слов они отскакивают от меня на почтительное расстояние.
Официальные лица ведут себя куда пристойнее, чем в Ленинграде. В них меньше истеричности и административного восторга. Многие добродушны и приветливы. Даже мои шефы. Но это не мешает им перехватывать письма и проводить тайные незаконные обыски. Всюду жизнь.
Но мне понравились редкие коренные жители — коми. Их мало. Они тихи, добры, начисто лишены «хватательного рефлекса», столь развитого в приезжей публике. В них нет даже обиды, чувства оскорбленной национальности. А ведь должно бы быть: целую республику превратить в сплошной лагерь — это ли не преступление? Коми похожи на слабых детишек в семье нахрапистых объедал. Нужно будет съездить в настоящую комяцкую деревню, ибо чует мое сердце — что-то здесь не так! Уж слишком часто встречаются
— 25 —
коми, внешне похожие на индейцев. Я тут как-то познакомилась с восемнадцатилетней девочкой-коми, ходившей с отцом на медведя.
Словом, все, что я пишу,— это только первые впечатления. Поживем — разглядим!
Одно только твердо: друзья у меня здесь будут. Будут ли единомышленники — вот в чем вопрос. Ю.Вознесенская
ИюЧА
сНВс