Апрель – месяц информирования об аутизме. Мы поговорили с мамами нескольких детей Воркуты о том, как они живут после фразы «У вашего ребенка – аутизм». Вторая история – о 15-летнем Романе и его маме Татьяне.
– Когда зайдет Рома, вы услышите, – смеются специалисты отделения реабилитации. Несмотря на нелюбовь привлекать к себе внимание, Роман регулярно умудряется это делать. Говорит он громко, любит кружиться.
– Впервые про возможный аутизм нам сказали, когда Роме было два года, – рассказывает его мама Татьяна. – Он не хотел общаться. Вроде все знал, но не говорил. Под вопросом был аутизм и синдром дефицита внимания. Я тогда еще не понимала, что это. Мне казалось, что я ему как будто недостаточно внимания уделяю. Хотя я же постоянно была с ним! Потом начала изучать и поняла, о чем речь. Про аутизм вроде знала, и то, оказывается, он такой разный бывает. У Ромы он как бы «сглаженный». У него хороший, сохранный интеллект. Когда интеллект низкий, это, конечно, совсем тяжело.
Татьяна воспитывает Рому одна и очень переживает за его будущее. Она старается научить его быть самостоятельным, сдержанным и мужественным. Сейчас Рома может сам выйти за хлебом или погулять возле дома. Правда, только утром, когда на улице никого нет.
– Раньше он выходил два раза в день, но потом его начали обижать дети на площадке, и теперь на вторую прогулку он выходит только со мной. Вообще, я стараюсь, чтобы он запоминал все пути, куда мы ходим. Все аутисты – педанты. Их пугает новое. Шаг вправо-влево – и у них уже ступор. Например, он знает очередность тренажеров и как на них заниматься. Если эту очередность изменить, он запутается. Поэтому добиваюсь от Ромы понимания, что можно делать по-разному. Пойти сегодня этой дорогой, завтра – другой.
– Из твоего рассказа я получаюсь все педантичнее и педантичнее, – вступает в разговор Рома.
Несмотря на рассказы о его шумности, он ведет себя тихо, изредка комментируя слова мамы или уточняя у нее незнакомые для него слова. Много улыбается.
– Он очень любопытный. Все объясняю, но иногда отправляю к справочникам и интернету, – улыбается Татьяна. – Он рано научился читать. Буквы я ему еще с двух лет показывала, и он быстро стал составлять их в слова. Потом он достаточно быстро выучил английский алфавит и научился читать по-английски. У него очень хорошая память. Учится Рома в коррекционной школе, но по обычной программе. Часть занятий у него индивидуальная – даже в классе из десяти человек ему некомфортно.
Татьяна говорит, что многое было бы проще, если бы всем с детства рассказывали больше про людей с особенностями, проводили совместные мероприятия.
– Люди мало знают обо всем этом. Например, как-то в очереди к врачу меня спросили: «А что, в Воркуте есть инвалиды?». Представляете?
Ульяна Киршина