Уже покинул «Воркутауголь» и скоро уедет из города один из старейших работников компании Владимир Резниченко. Он отдал угольной промышленности Заполярья более полувека и нисколько об это не жалеет.
Владимир Резниченко признается, что собирался через два года отметить 80-летие на трудовом посту, но авария на «Северной» изменила планы, решил уступить место молодым.
Накануне отъезда мы поговорили с Владимиром Андреевичем и о том, как рождение Уральского хребта повлияло на качество угля, и о шахтных комбайнах середины XX века, и о 60-х в Воркуте, и даже о саженцах фруктовых деревьев на его даче, которую он в свое время вернул кооперативу.
Резниченко окончил школу в Заполярье и уехал учиться в политехнический вуз, потом была трехлетняя отработка в Донбассе, откуда молодой маркшейдер уже с супругой и старшим сыном отправился по стопам сестры-геолога в Воркуту, за хорошей зарплатой. Вспоминает, что цифры отличались в разы: в городе на шахтах трудились заключенные, вольнонаемных да еще с профессиональным образованием не хватало, поэтому ценили их на вес золота.
Владимир Андреевич помнит Воркуту, ограниченную несколькими улицами. Интересно, но над ними возвышалось здание горного техникума, к которому вела даже не дорога — тропинка. Это стремительно развивающаяся угольная промышленность ковала столь необходимые кадры.
Дороги по «кольцу» не было, зато ходил поезд. Когда узкоколейку разобрали, по насыпи пошел другой транспорт — упряжки лошадей.
— На каждой шахте был конный двор, — вспоминает Резниченко. — Муж моей сестры устроился на «Заполярную» начальником участка, потом его поставили замом главного инженера. Так его в объединение вызывали, давали лошадку. Если конюх был — конюх вез, если не было, то я.
В горных выработках трудились комбайны «Донбасс» и «Урал», комплексов не было, крепь деревянная.
— За 50 лет воркутинские шахты невероятно изменились, — рассказывал Резниченко еще в нашу первую встречу. — Пришла новая техника. Мы, маркшейдеры, получили новые приборы, которые упрощают работу. Компьютеры везде, а раньше что? Логарифмическая линейка и «феликс» (счетная машина. — Прим. А. Б.) крутили.
Чтобы хоть немного представить, чем занимается маркшейдер, Владимир Андреевич предлагает представить ситуацию: спускаетесь в погреб, закрываете за собой дверь и соображаете в темноте, в какую бы сторону пошли выработкой. Мастерство маркшейдеров измеряется, помимо прочего, сбойками — это когда два забоя точно сходятся рама в раму.
— В моей жизни были только сбойки, — скромно уточняет Владимир Андреевич.
Его рука с простым карандашом с легкостью летает над листом бумаги. Резниченко объясняет про пласты и качество угля на разных участках Воркутской мульды. Именно так он «рисовал» новые курсы для проходки и добычи более 50 лет.
Владимир Андреевич покидает Воркуту с приятным чувством. Признается, что ничего не стал бы менять в своей жизни, будь у него возможность начать все с начала.
— Я доволен, — резюмирует маркшейдер и про жизнь в Воркуте, и про работу в шахте.
Антонина Борошнина
Фото Владимира Юрлова
Это мой дедушка,горжусь что есть такие люди как он.Дедуля,
твой вклад в развитие шахт а соответственно и города огромен, спасибо тебе за это.